Отправлено: 19.02.08 17:11. Заголовок: ТЕПЕРЬ!

Т Е П Е Р Ь !


Вступление

Недавно друг вручил мне машинописный рассказ и сказал: "Прочти из него одну страницу и ты не пожелаешь отложить его, пока не окончишь!"
Так и произошло. Рассказ, который я получила, увлек меня до самой торжественной, кульминационной точки...
Это прекрасное описание событий Времени скорби исполнено 17-летней девушкой в нашей академии Гранд Лелге–Мичиган. Мерике Маклеон и ее семья посещали курс библейских лекций в городе Каламазо, штат Мичиган.
Я поразмыслил над этим наиболее торжественным представлением из всего когда-либо читаемого и наиболее волнующего, – что снизошло из-под пера девушки старшего школьного возраста.
Мне кажется, этот рассказ необходимо прочитать каждому юноше и девушке на наших собраниях и в церквях. Для того, чтобы этот рассказ достиг как можно большего числа людей, мы приготовили для особого издания этот волнующий сердечный призыв – Т Е П Е Р Ь !
Не только юноши должны прочитать его, но каждый человек нуждается в нем. Его нужно перечитывать много раз. Это поможет нам всем приготовиться, чтобы устоять в торжественное Время скорби, которое лежит перед нами.

Фордиси Дематори
евангелист Флоридской Конференции


Т Е П Е Р Ь !
(Мерике Маклеон)

"Президент вместе с главами правительств Англии, Франции и России, подписал сегодня в Париже ПАКТ Мира. Впервые в истории так много государственных руководителей дали полное согласие на такой мирный документ. Это – большой шаг ко всеобщему миру..."
"Верховный Суд сегодня, после многих рассуждений, окончательно принял воскресно-субботний закон. Закон провозгласил, что воскресенье должно быть одним и только одним днем, в который все будут вынуждены поклоняться. Президент выразил одобрение закона во время мирных переговоров во Франции, побуждая других мировых руководителей преследовать подобные цели в своих странах..."
А теперь мысленно перенесемся на место действия. В Каламазо на этой неделе...
Ручка телевизора показалась очень холодной, в то время как моя горячая, влажная рука повернула ее, останавливая голос диктора телевидения. Подойдя к окну, я устремила вперед изумленный взгляд, не осознавая, что делается... И в это время мне вспомнились слова проповедника Брауна: "Национальный воскресный закон является знаком для христиан – оставить города."
Перенесшись мысленно назад, в класс Библейских доктрин, я слышала об участи во время воскресного закона и конца времени, но я не сознавала, что это действительно придет. Казалось мне теперь, что я нахожусь в падающем воздушном шаре и все вокруг давит на меня.
Я могла видеть все те схемы проповедника Брауна, которые он приводил день за днем на доске, показывая события конца. Там было две линии, которые сходились очень близко вместе – национальный воскресный закон и заключительное испытание.
Сомнение, страх и волнение проносились в моем сознании. Что должно случиться? Куда мы должны идти? Как скоро мы должны уходить?
Да, это было так неестественно – как во сне. Я в самом деле не могла поверить, что это было здесь – ТЕПЕРЬ!
"Алиса, иди ужинать", – позвала мать.
Во время ужина царила тишина. Я желала что-либо упомянуть об утверждении закона. Но все прошло, как будто ничего и не было. Находясь раньше в библейском классе, я планировала, как должно произойти, когда наступит это время. Отец семьи сразу же должен был обратиться ко всем, и, как единая христианская семья, мы должны двинуться в какое-либо уединенное место.
Я ожидала этого, но никто, казалось, не знал, что он должен делать или говорить. Они не могли действовать как при необычном, исключительном явлении.
Наконец, не в состоянии больше молчать, я сказала: "Вы знаете, что Верховный суд одобрил сегодня воскресный закон?"
"Неужели!?" – спросил Рон с удивлением.
"Действительно!"
"Время конца близко" – сказала мать, как она часто говорила, когда что-либо ужасное случалось. – "Мы можем видеть все это вокруг нас."
Отец не сказал ничего.
Мать и отец в самом деле не могли не интересоваться чем-либо, таким жизненно важным.
Я решила начать разговор еще раз. "Вы знаете, что с.Вайт сказала относительно Национального Воскресного Закона?"
"Что-то нет!" – последовал ответ со стороны матери.
Я знала, что она принимала теперь критически все, что я говорила. Позже, каждый раз, когда я упоминала о Вайт или Библии, мать сердилась.
"Нет, а что с.Вайт сказала?" – говорила она со вздохом, мол, снова все начинается. Наблюдая ее отвращение, я продолжала: "Она сказала, что мы должны оставить города, ибо заключительное испытание близко."
"Куда мы намереваемся идти?" – спросил Рон.
"Куда-либо в сельскую пустынную местность."
"Именно, скажи мне маленькая мисс Святая радость, точно скажи, где вы надеетесь обнаружить какую-либо пустыню поблизости?"
Холодные слова матери удивили меня. Ее реакция была совершенно отличной от той, что я ожидала.
"Обрати внимание на север", – быстро сказал Рон. – "Там есть громадные леса, где никто не сможет обнаружить нас на протяжении нескольких недель."
Рон и я посмотрели друг другу в глаза. Я никогда не осознавала, в какой мере он интересовался религиозными вопросами. Он всегда казался таким шаловливым и беззаботным мальчиком. Но в этом кротком собранном взгляде я увидела его заинтересованность этим вопросом.
Беседа прекратилась, ибо мать и отец своим холодным равнодушным молчанием дали понять нам, что они не желают продолжать разговор.
Как все это несправедливо, размышляла я позже, во время ночного отдыха. Как могли мать и отец быть такими безразличными? Невозможно было даже и предполагать что-либо подобное.
Прошла неделя...
Проповедник Дженкинс произнес в церкви волнующую проповедь на тему о Воскресном Законе и заключительном испытании. Все были согласны с ним и в знак одобрения сердечно воскликнули "Аминь".
Теперь события начали совершаться таким образом, как я и представляла их.
Но позже, когда я вышла из церкви, я заметила совместно смеющихся и шутящих людей, подобно как и во всякую другую субботу. Некоторые рассуждали о новом дополнении к своим домам или о новой цене мебели, которую они желали приобрести. Жены останавливались на том, какого вида пирожное приготовить на вечеринку, которая должна состояться на следующей неделе...
Я не могла осознать все это. Как могли личности, только что пробужденные Богом, так скоро забыть все?
С каждым днем напряженное состояние увеличивалось. Наконец мать и отец разрешили нам оставить дом. Они согласились, что мы будем жить в нашем колледже около озера.
После того, как мы устроились, время проходило очень быстро. Суббота прошла в изучении Слова и молитве. Никогда прежде я не испытывала такой нужды просить прощения. На протяжении нескольких часов Рон и я умоляли нашего Небесного Отца о прощении всех грехов, которые мы могли вспомнить.
Мы имели крайнюю необходимость действовать энергично.
В воскресенье мы пошли к нашим соседям Кук, чтобы преподать им Библейские Уроки. Не имея большого опыта в этом, мы волновались. Но все же решили, что Бог ведет нас к тем, с кем мы намеревались встретиться.
Мы встретили очень верную семью, они слышали о Адвентистах, интересовались ими. Они приняли весть, и хотя никогда не принимали водного крещения – стали Адвентистами Седьмого Дня через крещение Духа.
На протяжении недели я посетила родной дом. Мать была такой же, как обычно – не наблюдалось раздражения или грусти. Она полагала, что мы возвратимся обратно и спросила, не желаем ли мы, чтобы отец пришел за нами.
"Я сказала ей – нет!" – я убеждала ее присоединиться к нам, но она отказалась. Она не соглашалась, ссылаясь лишь на то, что не может оставить дом или отца.
Я также позвонила проповеднику Дженкинсу, надеясь, что он и его семья вскоре двинутся в путь.
Но, к моему удивлению, все, казалось, было таким же, как обычно. Все были счастливы и дружелюбны, и никто не имел намерения сделать что-либо: продолжали жизнь точно так же, как и всегда раньше. Несколько раз проповедник Дженкинс предостерег меня остерегаться фанатических действий.
О, почему так случилось? Почему я не умерла раньше, чтобы не переживать страшной боли за своих родных, друзей, которые отвергли зов? Почему это должно случиться... ТЕПЕРЬ!
Однажды, когда мы кушали, госпожа Кук быстро вбежала в дом. "Только сейчас принят Всеобщий Воскресный Закон!" – воскликнула она. – "Испытание близко."
Я взглянула на нее. Этого не могло быть. В самом деле, была только половина июля, как раз несколько недель после принятия Национального Воскресного Закона! Конец испытания не мог наступить так скоро... не ТЕПЕРЬ!
Но мне снова припомнились таблицы проповедника Брауна, линии, обозначающие Воскресный Закон и конец испытания, сходились все ближе и ближе, пока не сливались в одну линию. Да, это время пришло, это время было – ТЕПЕРЬ.
После принятия решения – двигаться к Скалистым Горам, мы молились, и затем двинулись. В состоянии отчаяния я стремилась пойти и увидеть мать, отца и проповедника Дженкинса, но Кук сказал, что это было бы слишком опасным, в таком случае мы могли бы открыть место нашего убежища.
Как только мы двинулись в последний путь, прошли мимо надписи, написанной зеленой и белой краской, которая гласила "Каламазо – следующий город Ексит", – я почувствовала страшное одиночество.
Я подумала: "Все это там. В городе мой родимый дом, мои родные, мой служитель, моя церковь... Там все..."
Тогда я взглянула на Рона, сидящего рядом. Нет, не все остались там. Рядом со мной был мой дорогой, любимый брат. Я наклонилась и поцеловала его.
"Только ты со мной теперь", – прошептала я. – "Только мы одни..."
Он взглянул на меня. "Никогда!" – воскликнул он. – "С нами Бог!"
Господин Кук включил в своем автомобиле радио. Мы часто ловили новости радиовещания. Они были одни и те же: войны, сильные ураганы, пожары, различные преступления, и теперь плюс ко всему этому – Воскресный Закон. Закон, который мы изучали, содержал в себе наказание смертью всем тем, кто осмелится неповиноваться ему. В течение недели было разрешено убивать нас. Только одной недели! Сидя на заднем сиденьи, я отвела свой взор от быстро мелькающих сельских местностей и имела много времени для размышления.
Я думала о моих друзьях детства и своих школьных учителях в ранней юности.
Я желала знать, услышали ли они и приняли истину. Я желала знать, оставили ли они свою местность, чтобы, подобно нам, скрываться в уединенных местах? Боль наполнила мое сердце при воспоминании, как мало я могу сделать, чтобы направить их на правильный путь...
Я размышляла о своих учителях церковной школы и желала знать, убежали они или остались. Я хотела знать, оставили ли в самый последний момент город мать и отец...
"Несомненно, они должны сделать это", – подумала я. – "Проповедник Браун сказал, что святые должны будут спасаться бегством. Но, возможно, что мы, совершая все это – оставление городов и селений – пытаемся убедить самих себя, что мы хороши. Возможно, мы также не будем спасены, но, убегая, пытаемся док